Мы продолжаем цикл публикаций, посвящённый 150-летию со дня рождения философа и революционера В.И. Ленина. Восьмая рассказывает о рабочих клинцовской фабрики, пославших делегацию в Москву.

Фабрика начинается с вывески…

Вначале угрюмые чугунные буквы оповещали: «Суконная фабрика Василия Барышникова». Того самого, который похвалялся, что может набить деньгами все касторовые чулки собственного производства. А выпускал он их ни много ни мало – 1800 дюжин в год.

Когда Василий Барышников отправился в чулках собственного производства в тот мир, где деньги пригодились бы лишь для растопки котлов в преисподней, на воротах появилась вторая вывеска: «Товарищество Василия Барышникова сыновей». Тех самых, которые пеклись о духовном росте рабочих. Фабриканты-просветители хвастали, что возвели для всесторонней образованности работных людей заведение «в виде трактира с бильярдом».

– Облагодетельствовали! – вздыхали ткачи. – У нас и без ихнего бильярда хоть шаром покати… Лучше бы заработок прибавили!

Умилённые растущими запросами рабочих, хозяева решили передать их дальнейшее образование в руки квалифицированных педагогов. «Будучи наслышан, что расквартированные здесь войска на днях имеют быть отозваны, – писал один из хозяев черниговскому губернатору, – позволю себе обратиться к Вашему Превосходительству с покорнейшей просьбой, не признаете ли Вы необходимым оставить войска здесь ещё на некоторое время, пока между рабочими более или менее установится спокойствие и нормальное течение жизни в окружающей местности.

С совершенным почтением и преданностью имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою…».

Эскадрон «учителей» подоспел вовремя: рабочие начали забастовку. С помощью наглядного пособия – нагаек – забастовщикам преподали первые азы политграмоты…

Но вот наступил 1917 год – тот самый, когда рабочие дали исторический урок отпрыскам Барышникова. Не защитили их и штыки интервентов. В декабре 1918 года Клинцы были освобождены от немцев. «Покорнейшие слуги» его превосходительства вместе с самим превосходительством смазали пятки...

Власть переменилась. Сменили ткачи и старую вывеску на фабрике. Назвали её просто: «Стодольская суконная фабрика».

Для выдержанного в стиле барокко особняка, в котором Барышниковы пересчитывали барыши, нашлось более достойное применение. В нём открылся рабочий клуб. Торжество было решено отметить чаепитием. Только вот незадача – к чаю оказалось нечего подавать. Тогда написали бумагу в горпродком: «Настоящим фабрично-заводской комитет просит отпустить за наличный расчёт для открытия рабочего клуба, предполагающегося быть в пятницу 28 сего февраля:

муки пшеничной – 3 пуда;

сахару – 2 пуда.

Причём комитет доводит до сведения, что всего рабочих и служащих Стодольской фабрики 555 человек».

Среди рабочих обнаружились таланты, а у талантов, как и водится, поклонники. Поклонники сообщили правлению фабрики: «В субботу, 26 июля, в Стодольском рабочем клубе устраивается спектакль для рабочих, ставят «Мещане», пьесу М. Горького. По сему случаю просим отпустить энергию электричества сверх двух часов».

Фото: kprf32.com.

А чуть позже в адрес Ильича полетела телеграмма: «В доказательство неразрывной связи фронта с тылом, упорного стремления к борьбе с хозяйственной разрухой, клинцовскими рабочими в количестве тысячи человек, пущена самая большая в Гомельской губ. суконная фабрика на Стодоле, с производством до тридцати тысяч аршин сукна в месяц. Сырьём и топливом обеспечены на три месяца. В день торжества посылаем приветствие своему учителю. Убеждены в несокрушимой мощи рабоче-крестьянского государства.

От имени рабочих – председатель губревкома Пыжев».

…А незадолго до октябрьских дней 1922 года клуб не вместил всех желающих. Рабочие собрались на фабричном дворе.

– Другие фабрики по-революционному называются! – горячился слесарь Сиваев. – Наши соседи – имени Коминтерна. А мы всё «Стодольская» да «Стодольская». Суконно как-то.

Ткач Чистяков предложил назвать фабрику именем Ленина.

– Ленин может не согласиться, – засомневались многие. – Откуда он знает, как мы работаем?

– А мы напишем: работаем, мол, хорошо, – выпалил прядильщик Шустер, – и будем стараться ещё лучше.

– Москва словам не верит, – авторитетно заявил ткач Степанов. – Надо делом доказать, на что мы способны…

– И докажем: пошлём Ленину отрез на костюм! – оживился Чистяков. – Тем более, что он который год в одном и том же костюме ходит!

Слова старого рабочего утонули в возгласах одобрения.

– Итак, есть мнение послать вместе с письмом подарок Ильичу, – обратился ко всем собравшимся секретарь партийной ячейки Рожанский.

И снова по широкому двору разнеслось: «Послать! Ленину! Ильичу!»

Прядильщики, ткачи развернули соревнование за право участвовать в изготовлении лучшего сукна на костюм Ильичу. И, когда была изготовлена отличная пряжа, ею занялись самые лучшие, самые опытные ткачи – Чистяков, Матвеев, Крюков, Ковалёв.

Тимофей Игнатьевич Чистяков, как многие старые ткачи, был человеком религиозным. Осенил себя крестным знамением, и принялся за работу… Ткань получилась отменная – мелкой диагонали.

С отрезом послали в Москву Чистякова и коммуниста Семёна Илларионовича Кузнецова. Собирали их в дорогу всей фабрикой. Кто-то дал Чистякову новенькие галоши, хотя осень в тот год выдалась на редкость сухая. Тщательно сдунув пылинки с делегатов, рабочие вручили им письмо:

«От рабочих Стодольской суконной фабрики, г. Клинцы, Гомельской губ.

Дорогой наш Ильич!

К пятой годовщине пролетарской революции мы, рабочие Стодольской суконной фабрики, решили назвать нашу фабрику твоим именем. По этому случаю мы посылаем тебе к празднику наше сердечное поздравление и скромный подарок нашей выработки.

Мы будем счастливы, если ты, наш учитель и вождь, наденешь костюм, нашими руками сотканный. Носи, Ильич, на здоровье, и знай, что мы всегда с тобой!

Преданные тебе и революции рабочие Клинцовской фабрики имени тов. Ленина.

Клинцы, 3 ноября 1922 года».

…Вернулись делегаты через неделю.

– Вы где это запропастились? – строго спросили у них. – Уж не загуляли ли?

– За кого вы нас принимаете? – обиделись делегаты. – Нас на праздники в Москве оставили…

– Пусть всё по порядку доложат! – крикнул самый обстоятельный из нетерпеливых.

Начал Кузнецов по порядку:

– Привели нас в приёмную Ильича. Попросили подождать. Вскоре вышел к нам Михаил Васильевич Фрунзе и говорит:

– К сожалению, Владимир Ильич занят, но он поручил мне позаботиться о вас. Для начала велел накормить…

Мы, конечно, ни в какую. Премного благодарны, не извольте беспокоиться, Михаил Васильевич. Мы только что горячих калачей на Тишинском рынке откушали… А сами, откровенно говоря, готовы были съесть чистяковские галоши!

– Предположим, я вам поверил, – улыбнулся Фрунзе. – Но всё-таки я человек военный – должен выполнять приказ…

В буфете за стеклом лежало блюдо тонюсеньких ломтиков хлеба с сыром. Взял каждый из нас по бутерброду, два раза укусил – и нету его. Буфетчица ещё подкладывает…

– С одним заданием мы справились, – сказал Фрунзе. – А ещё Владимир Ильич наказывал не отпускать вас, чтобы провели вы праздники в Москве…

– Так что не загуляли мы, а участвовали в демонстрации, – с гордостью закончил Кузнецов. – А восьмого числа нам передали ответ Ленина. Вот он, читайте.

«Рабочим Стодольской суконной фабрики в Клинцах.

8.10.1922 г.

Дорогие товарищи!

Сердечно благодарю вас за приветствие и подарок. По секрету скажу, что подарков посылать мне не следует. Прошу очень об этой секретной просьбе пошире рассказать всем рабочим.

Самые лучшие благодарности и приветы и пожелания.

Ваш В. Ульянов (Ленин)».

– А как же нам быть с переименованием фабрики? – растерялись ткачи. – В письме об этом ни словечка…

– Что мы, братцы, приуныли? – воскликнул самый находчивый из нерешительных. – Запретить-то Ильич тоже не запретил. Надо понимать, на наше усмотрение оставил…

… Спецкор столичного журнала Владимир Канаев, написавший в советское время этот очерк, завершил его и днями 1970 года:

«Фабрика начинается с вывески...

«Тонкосуконная фабрика имени Ленина», – прочитал я отливающую серебристыми буквами вывеску на воротах.

– Лучшего названия не придумаешь! – сказал мне ткач, ветеран Михаил Трофимович Степанов. Тот самый, которого в прошлом фабриканты-гуманисты просвещали нагайками…

Мой собеседник был в отутюженном костюме из сукна знаменитой мелкой диагонали…

– Сам я потомственный ткач, – горделиво подчеркнул Михаил Трофимович и неожиданно замялся, – вот только дети мои свернули с отцовской дорожки… Наверное, я их в угол ставил мало… Взять, к примеру, сыновей: один директором школы стал, другой – капитаном первого ранга. Дочка вроде бы послушной была, в текстильный техникум пошла… Так нет! Тоже изменила фамильной специальности. Сейчас – директор интерната в Ленинграде… Вся надежда на внучат. Если пойдут в деда – глядишь, и возродится на фабрике имени Ленина степановская династия!..»

Увы… Не сбылась мечта Михаила Трофимовича… Не сбылась потому, что нет больше фабрики Ленина. И не только её. Обманом и танками отнявшие у народа власть, безнравственные «демократы» вот уже почти 30 лет уничтожают великую Державу.

Фото: kprf32.com.

«В городе Клинцы было 4 текстильных фабрики, где трудились 8 тысяч человек, – писала в декабре 2011 года газета «Советская Россия».

– Фабрика имени Коминтерна выпускала более 8 миллионов метров платьевых и иных тканей, выполняя полный технологический цикл от переработки шерсти до готового полотна. Первая суконная фабрика была построена здесь в 1807 году. И вот через 200 с небольшим лет наша текстильная промышленность похоронена антинациональной властью.

Опустошены фабрики имени Октябрьской революции, имени В.И. Ленина – все четыре фабрики разрушены.

Недавно закрыта шпагатная фабрика. Уничтожены завод телефонной аппаратуры, завод по производству деталей для камвольных комбинатов, а также мясокомбинат и молочный завод».

Как тут не вспомнить эпоху так называемого «застоя»? Тогда ещё и ткацкие станки в несколько смен крутились, и труд ткачей и ткачих был настолько уважаем, что наша землячка Валентина Голубева двух «Золотых Звёзд» Героя Социалистического Труда удостоилась. Такой уж «специфический застой» был у нас, что и перспективы ясные просматривались, и уверенность в завтрашнем дне мастеровых людей не покидала. Отсюда – и оптимизм собеседника столичного корреспондента Михаила Трофимовича Степанова, и желание его, чтобы хоть внуки ткаческую династию продолжили, коль уж дети «с пути сбились» – кто в директоры, кто в капитаны подался…

А вот тут самое время, на наш взгляд, раскрыть доселе «засекреченное» нами название центрального журнала, в котором был размещён «клинцовский очерк» Владимира Канаева. Это – «Крокодил». С этим связаны и своеобразный стиль изложения, и язык очерка его спецкора – с лёгким и мягким юмором, «с улыбкой». И это понятно: ну не нашёл автор всесоюзного сатирического издания в Клинцах той поры чего-нибудь такого, что требовало бы от зелёного зубастого сатирика пустить в ход свои острые вилы. Застой, однако…

Можем лишь представить, что написал бы Владимир Канаев, доведись ему побывать в Клинцах сегодня, в пору путинской «стабильности» и единороссовского «расцвета»…

Они – на фото из совсем недавнего прошлого. На обоих снимках – знаменитая некогда «Ленинка» – прежняя и нынешняя – фабрика, запущенная в работу капиталистами Барышниковыми, развитая советскими инженерами и… угробленная нынешними «эффективными менеджерами»…

Так что лопнула мечта Михаила Трофимовича – не бывать в Клинцах степановской династии ткачей…

Если только не проснёмся мы, и не шуганём этих «менеджеров», как шуганули когда-то всех «барышниковых».

Информация взята из газеты «Брянская правда» (№11 (1270) от 13.03.2020 года) и подготовлена главным редактором газеты Леонидом Моргачом.